Эта категория присваивается материалу, который по своему содержанию не подходит не под одну из имеющихся.
Наш опрос
Статистика
Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Главная » 2011 » Февраль » 9 » Богатство Великорецкого крестного хода? Это люди, идущие в нем
18:53
Богатство Великорецкого крестного хода? Это люди, идущие в нем
Из зимнего разговора о вятском шествии на Великую
"Даст Бог, в этом году будут на Великой реке мэр итальянского города Бари и настоятель подворья Русской православной церкви в Бари, - сообщил недавно заместитель предстоятеля Великорецкого крестного хода отец Андрей Дудин в библиотеке "Благовест”, заметив: - Они очень интересуются этой традицией, потому что знают: нигде в России и в мире нет крестного хода такого масштаба, такой протяженности, как наш Великорецкий. И такой любви к святителю Николаю, как только на земле Вятской...” Что стало поводом для зимнего разговора о Великорецком крестном ходе? Книга. Причем довольно удивительной судьбы. Принадлежит она перу журналиста из Ухты Николая Лудникова, но вышла в Кирове. Называется "Записки странника”, посвящена Великорецкому крестному ходу, но включает в себя житие святителя Николая и акафист, подробный рассказ о том, за что же любят так на Руси ревнителя веры и образ кротости. Прибавьте к этому опубликованные здесь же отдельными главами устав Великорецкого крестного хода, подневный и почасовой распорядок с советами новичкам, что брать с собой в дорогу и как вести себя в пути, рассказ автора о его паломничестве в Бари к мощам святителя Николая, и покажется: в этой небольшой, всего лишь 150-страничной, богато иллюстрированной книге для слов о шестидневном многотрудном шествии к Великой реке места остается совсем немного. Но за историей Великорецкого крестного хода в заметках и интервью проступают лица наших современников, из года в год участвующих в нем. И не просто лица - характеры. Тот омофор, который осеняет...
Вот паломник, больше похожий на бомжа, на вопрос: "Брат, чего ты делаешь в этом крестном ходе?” - с достоинством отвечает: "Если не я - то кто же?” Вот Дана, профессионально экипированная фотожурналистка из Чехии, признается, что наибольшее впечатление на нее произвела соборность нашего народа и та внутренняя атмосфера этого великого православного действа, которую никогда не почувствуешь, глядя на него со стороны. Вот священник Леонид Сафронов, пройдя 90 километров от Вятки до Великой, ранним утром 6 июня, выслушав сбивчивый поток откровений последнего на этот час исповедника, обнимает его за плечи и со словами: "Аз недостойный иерей, властью, данной мне Богом...” - отпускает грехи. Вот потрясенный исповедник, отойдя в сторонку, садится на пенек, ощущая: "Словно гигантская, гнобящая ноша спала с плеч, и на душе стало легко, светло и спокойно”. А слезы все лились из глаз, и не отворачивал он своего лица от проходящих мимо людей, и был счастлив оттого, что все наши братья и сестры дошли до Великорецкого... И автор, не со стороны наблюдая, как идущий рядом незнакомый мужчина брал на руки маленького ребенка у выбившейся из сил молоденькой матери, как совершенно незнакомые люди помогали тащить, порой на весу, коляску со взрослым парализованным человеком, приходит к пониманию: "Шестидневное крестное шествие перерождает человека на тонком духовном уровне; тот омофор, который осеняет своей благодатью на многие километры колонну, воздействует на обывателя с такой силой, что вера его в Господа превращается из необязательной привычки ставить свечи в великие церковные праздники в истовое служение Богу”. И, приводя примеры, когда мирские люди, вливаясь в ряды крестноходцев, выходят из крестного хода уже священниками, пишет: "Попав, порой случайно, в Великорецкое православное шествие, люди остаются там на всю жизнь...” И приходит к выводу: "Одно из главных богатств Великорецкого хода - это люди, идущие в нем”. Искра пробежала...
Немножко царапнуло, что во избежание повторов Николай Лудников называет Великорецкий крестный ход походом и путешествием. Немножко задело, что уж очень живописует виражи паломника Георгия, который из своих 60 лет 24 отсидел в местах не столь отдаленных и 29 раз прошел крестным ходом до реки Великой и обратно. Но что-то настоящее в своем немногословном герое, который впервые пошел на Великую восьмилетним ребенком с мамой, автор "Записок странника” рассмотрел. И поделился еще одним открытием: "Меня поразили, нет, потрясли его глаза, в них словно отразилась суть заблудившегося, отчаявшегося человека, который изо всех сил карабкается, пытаясь вырваться из прочных пут пагубных грехов и порочных привычек. И вот уже почти три десятка лет длится эта борьба... Не всем великий угодник Божий позволяет столько раз пройти этот крестный путь. Может быть, в настоящее время он один такой среди нас, крестноходцев, кто половину своей сознательной жизни "ходил” на Великую, его детская душа летит в этот крестный ход, он хватается за него как утопающий за соломинку, чтобы уцелеть в этом жестоком мире”. Мне кажется, в книге своей Николаю Лудникову удалось главное: передать, что думают о Великорецком крестном ходе, как ощущают себя в нем простые паломники. Не министры и артисты, которые, случается, тоже идут вместе со всеми, а самые что ни на есть обыкновенные наши сограждане, совершающие свои тихие, незаметные подвиги. Как баба Вера, маленькая согбенная старушка, одолевающая путь от Вятки до Великорецкого, медленно переставляя обутые в разношенные сапоги ноги, опираясь на две палочки. Как Дмитрий Романович Чудиновский, 1918 года рождения, идущий один, с непокрытой головой, в старом потертом пиджаке, серых, заправленных в кирзовые сапоги брюках. Как молодой человек, у которого парализованы обе ноги и который идет совершенно один весь 180-километровый путь, передвигаясь на костылях. Что касается моментов, которые "задели и царапнули”, то книга о таком явлении, как Великорецкий крестный ход, и должна цеплять, царапать, задевать. Тем более что в разговоре о ней в библиотеке "Благовест” участвовали люди со своим опытом крестноходства, заинтересованные в том, чтобы опыт этот развивался, передавался, служил общему делу. Искра пробежала, когда возник вопрос о названии: "Почему "Записки странника”? На Вятке участников крестного хода издавна называли трудниками, и крестный ход не странность, а труд...” Каждый ответ был "в строку”. Автор "Записок...” Николай Лудников заметил, что журналистика накладывает свой отпечаток: много ездил по России, был в Великом Устюге, Вологде, других российских городах, везде интересовался историей православия, отовсюду привозил материалы в газету Ухтинского благочиния Сыктывкарской и Воркутинской епархии "Колокол”. Плюс Великорецкий крестный ход, в который впервые отправился в 2005 году скорее из любопытства, прочитав статью "Среди лесов, полей, болот мы совершили крестный ход” Николая Варсегова в "Комсомолке”. "Странник” - синоним слова "путник”, - поддержала супруга редактор книги Анжелика Лудникова. А рецензент этого художественно-публицистического издания протоиерей Андрей Дудин заметил, что "Записки странника”, написанные иногородним, предполагают взгляд со стороны еще и потому, что читатель может оказаться человеком внешним по отношению к крестному ходу, только еще собирающимся знакомиться с этой традицией, и многое в ней для него может показаться странным. Не отвлекаясь от книги - о предстоятеле и всероссийском статусе
Слово священника, направляющее и определяющее в Великорецком крестном ходе и в разговоре о книге, посвященной этому вятскому явлению со всероссийским статусом, оказалось кстати. Не отвлекаясь от "Записок...”, мы получали столько интересной информации, что знакомую всем ходившим на реку Великую фразу: "Полгода живем воспоминаниями, полгода готовимся к следующему крестному ходу” можно приберечь и на более отдаленную перспективу. Например, споткнувшимся на том, что на разных этапах истории Великорецкого крестного хода уживаются слова "трудник”, "странник”, "крестноходец”, протоиерей Андрей Дудин поведал, как приживалось еще одно понятие - "предстоятель”. - Его ввел в оборот отец Геннадий Кочуров. Человек-легенда, создавший чин современного крестного хода на Великую, он теперь пребывает на покое под именем иеромонаха Матфея. Но долгое время служил в селе Волково Слободского района, был настоятелем Троицкой церкви и многие годы возглавлял Великорецкий крестный ход. Он и предложил называть руководителя крестного хода предстоятелем. Реакция большинства духовенства - категорический протест. Потому что предстоятелем у нас является глава Русской православной церкви, его святейшество Патриарх Московский и всея Руси. Как сравниваться с ним священнику, который ведет горстку народа по полям и лугам? Но, к чести отца Геннадия, он сумел убедить в своей правоте практически всех и даже самого архипастыря, нашего владыку Хрисанфа, в ту пору архиепископа Вятского и Слободского. И в мае 1995 года был издан указ правящего архиерея Вятской епархии, что предстоятелем Великорецкого крестного хода назначается отец Геннадий Кочуров. Как помощник предстоятеля (тогда и термина "заместитель” тоже не было) Андрей Дудин зачитывал этот указ, стоя, как на броневике, на какой-то сеялке-веялке в поле возле слободы Макарье. - А вот указа о придании Великорецкому крестному ходу статуса всероссийского не было, - заодно просветил собравшихся в "Благовесте” о. Андрей. - Просто в двухтысячном году в одном из своих посланий Патриарх Московский и всея Руси Алексий II впервые сказал, что как предстоятель Русской православной церкви свидетельствует о Всероссийском статусе Великорецкого крестного хода. И это дорогого стоит - ни об одном из других крестных ходов в России патриарх не свидетельствовал как о всероссийском. По той простой причине, что крестного хода такого масштаба, такой численности и протяженности в России нет, нигде в мире нет такого почитания образа Святителя Николая, такой любви к нему, как только на Вятской земле. Подчеркивая это, отец Андрей рассказал, что был, как и автор "Записок странника”, в итальянском городе Бари. И, общаясь с настоятелем базилики, где мощи святителя хранятся под престолом, с настоятелем Русского подворья в Бари и мэром этого итальянского города, понял, что заинтересовались они традицией Великорецкого крестного хода настолько, что готовы принять в нем участие. - Даст Бог, в этом году наши барийские гости приедут к нам, - сказал протоиерей Андрей Дудин. - Не знаю, решится ли настоятель базилики - он человек в возрасте, пожилой. Но отец Владимир Кучумов, настоятель Русского подворья, и мэр города Бари, наверняка, нынешним летом будут на Великой. Жаль, что без владыки Хрисанфа - это он их пригласил... В стихаре
Не знаю, рассказывал ли о. Андрей в Бари историю о том, как сам ходил на Великую в пору, когда Великорецкий крестный ход возрождался. Но собравшимся в библиотеке "Благовест” этот рассказ был интересен. В какой-то момент даже чуть не пожалели, что нет этого монолога в "Записках странника”. Но тут же жалеть перестали - будет чем вятским исследователям феномена Великорецкого крестного хода дополнить свои впечатления, не полагаясь только на свое его видение, понимание, ощущение. - Было как бы два крестных хода. Третьего июня приходили в Макарье, потом хоругви сворачивали, упаковывали, везли в Серафимовский собор, и на этом все заканчивалось. Пятого садились в автобус, ехали до Чудинова, там снова всё разворачивали и двигались к Великорецкому. В девяносто втором так же должны были поступить. Но шли по городу, а это масса зевак - и, перефразируя басню Крылова: "По улицам попы ходили, как будто напоказ, известно, что попы в диковинку у нас”. А я с фонарем впереди шествия и так воодушевился, сознавая всю ответственность и важность поставленной задачи, что прошел Макарье и незаметно для себя, не экипированного, а как был - в стихаре, направился почему-то прямиком в Бобино. И шествие за мной. Шли задворками, по каким-то колдобинам, молились на кладбище. В самом Бобине тогда запрещали собираться, не разгоняли, конечно, но культурно так препровождали к месту сбора. А было это место в километре от села, у протоки, вокруг которой и коровы все истоптали, и чача такая. Потом кадило искали, оно с короткой цепочки сорвалось... На ночлег устроились в спортзале школы. Отец Геннадий благословил читать вечернее правило, но все так устали, что дочитали только до возгласа, который задремавший благословитель и должен был подать. С тех пор, кстати, в Великорецком крестном ходе утреннее и вечернее правило допускается опускать, потому что весь крестный ход - это и есть правило... - А еще пропитания с собой не было, не предполагалось же, что путь окажется таким длинным. Выручил стихарь, старинный, парчовый, намокший. Но благодаря ему меня все угощали, я сушки-баранки в карман складывал, ими и питались в дороге. Так и шли до Великорецкого, как самые настоящие странники, - завершил свой рассказ протоиерей Андрей, выразительно глянув в мою сторону. А я и рад был, что высунулся в начале обсуждения со столь запавшим в душу вопросом про название книги "Записки странника”. Иначе как бы узнал, что дореволюционный уровень количества участников Великорецкого крестного хода мы давно преодолели. Только большой заслуги нашей тут нет, просто прежде на Великую люди стекались отовсюду, стараясь успеть к дню празднования обретения иконы Николы Великорецкого. И это празднование было куда многолюднее нынешнего. Но опять же не в укор. Просто у каждого времени - свой крестный ход, свой чин его и образ, созданный трудами тех, кто ходил на Великую и, даст Бог, еще пойдет. Глава с щемящим рефреном
Важной в книге Николая Лудникова представляется глава "Шесть дней и крест” с щемящим рефреном "Мы уходим...” Цитируя священника-крестноходца Владимира Неганова, автор книги "Записки странника” Николай Лудников повторяет за ним: "Нас несколько тысяч, прибывших из разных мест нашей Родины: седобородые старцы и грудные младенцы, бережно несомые материнскими и отцовскими руками; по-русски одетые женщины и дети, в простоте душ славословящие Бога и великого угодника Божия Николая; благообразные мужи, юноши и девы, осознанно соприкоснувшиеся с бытием Божиим и с пониманием шествующие путем крестным... Впереди весело разбегающиеся в разные стороны проселочные дороги, свежераспустившаяся листва, неугомонный щебет птиц и радость общения со знакомыми и незнакомыми людьми в этом удивительном крестном странствии”. И уже снимается прежний вопрос о страннике, не задаются новые - о том же рефрене "Мы уходим...” как символе смены поколений в Великорецком шествии. И так ясно: книга Николая Лудникова "Записки странника” - это первая и, слава богу, удачная попытка проанализировать современный этап Великорецкого крестного хода. Автор не застал Маргаритушек, о которых писал Владимир Крупин, но встретил других людей, чей духовный опыт помог ему в решении непростой задачи рассказать о Великорецком крестном ходе так, чтобы этот рассказ был интересен "не только паломникам, которые смогут вновь окунуться в атмосферу крестного хода, но и всем, кто стремится познать глубину этой древней и самобытной традиции Русской земли”. И книга ухтинского журналиста Николая Лудникова "Записки странника”, благословил которую на путь к читателю митрополит Хрисанф, выполняет свою задачу. Меньше чем за год продано 1,5 тысячи экземпляров, причем 400 - автор "Записок странника” это с удовольствием подчеркивает - реализовано именно в Ухте, небольшом городке Республики Коми, где прежде о Великорецком крестном ходе почти ничего не знали. А теперь вагона мало, чтобы вместить всех желающих отправиться вместе с десятками тысяч других участников крестного хода из Вятки на Великую реку вслед за образом Святителя Николая и проделать обратный путь. Больше того, когда в Ухте начинали строить храм Новомучеников и Исповедников Российских, в Земле Коми Просиявших, не из числа ли читателей этой книги вышли тысячники - более 200 человек, каждый из которых пожертвовал по тысяче рублей, и пожертвований как раз хватило на фундамент. Да и сама книга - проект благотворительный, купившие ее помогают строительству храма Новомучеников и Исповедников Российских, в Земле Коми Просиявших, а также восстановлению Никольского храма в селе Великорецком. Будем надеяться, что вятская попытка осмысления Великорецкого крестного хода впереди. И тогда впечатанные над заглавием книги "Записки странника” Николая Лудникова слова: "Великорецкий крестный ход: история, лица, судьбы” - станут названием цикла или серии художественно-публицистических изданий, посвященных Великорецкому шествию. Дело того стоит.
