Сергей Худиев
Однажды, уже довольно давно я случайно
забрел с улицы на территорию монастыря. Москва тогда
переживала не лучшие времена, и меня поразил контраст
унылой и захламленной улицы и того пространства,
которое открывалось внутри монастырской стены —
тщательно политые клумбы с цветами, чистота и какая-то
совершенно особенная ухоженность, которая так резко
контрастировала с унылой заброшенностью улицы. Кто-то
очень тщательно и прилежно возделывал и хранил этот
небольшой кусочек земли, и именно его я вспоминаю,
когда речь заходит о Церкви и о том, что она может
сделать для общества.
Один из удивительных парадоксов христианской истории
состоит в том, что религия, обращающая взоры человека к
небу, так сильно изменила лицо земли. Именно те, кто
искали Царства Божия и правды его, сыграли огромную роль в
устроении нашей цивилизации. Английский писатель Джон
Толкиен в свое время и поразил воображение читателей
образом ходящих деревьев. Однако главное различие между
деревьями и людьми — не в том, что деревья не ходят.
Некоторые люди тоже не ходят. Главное различие в том, где
деревья и люди пускают корни. Корни деревьев лежат в
земле; корни людей — в небесах. Человек есть
существо, созданное для вечности, и вне вечности он
увядает. На земле плодоносит тот, кто укоренен в небе.
Нередко люди, незнакомые с историей, полагали — и
полагают — что вера в небесное спасение подрывает
желание и способность людей улучшать жизнь здесь, по эту
сторону мироздания. Именно этот упрек обращали к Церкви
коммунисты; их грандиозный социальный эксперимент по
устроению светлого будущего без Бога завершился, по
историческим меркам, совсем недавно. Однако сама идея,
или, вернее сказать, сам миф о том, что устремление к
вечности мешает устроению земной жизни, его пережил. Даже
люди, вполне враждебные к коммунизму, видят в Церкви
что-то музейное, устаревшее и только мешающее развитию.
Многим это кажется почти очевидным и само собой
разумеющимся. Очень скоро выясняется, однако, что
общество, отвергшее веру, не может справиться со своими
проблемами. Коррупция и пренебрежение своими
обязанностями, крайнее неуважение к закону, преступность и
алкоголизм, распад семьи, катастрофический демографический
спад как следствие всего этого, межнациональная и
классовая ненависть.
Что может исправить все это зло? Законы? Но законы
бессильны там, где люди не питают к ним уважения. Строгие
наказания, как это нередко предлагают? Но мы видим, как
легко те, кто поставлены наказывать злодеев, сами
становятся злодеями. Что может исцелить язвы общества? И
тут многие начинают присматриваться к Церкви. Однако после
долгих лет воинствующего атеизма люди часто не понимают,
что такое Церковь и зачем она нужна.
Обычно люди видят в Церкви общественную организацию
— одну из общественных организаций, которая может
принести пользу обществу тем, что помогает перевоспитывать
преступников и заботиться о нуждающихся. Такой взгляд
отчасти верен, хотя и неполон. Я встречал нравственных
атеистов; но я еще ни разу не встречал человека, который
исправил бы свои нравы под влиянием атеизма. Зато я
встречал бывших преступников, ставших честными людьми,
алкоголиков, освободившихся от своего порока, людей
распущенных, которые сделались верными мужьями и женами
— под влиянием Евангелия. Растущее влияние Церкви
часто вызывает резкую критику и нападки; но критикам
Церкви нечего предложить в качестве альтернативы —
ни секулярно-гуманистических детских лагерей, ни
атеистического душепопечения в тюрьмах, которое обращало
бы преступников к честной жизни, ни программ реабилитации
алкоголиков и наркоманов, ни атеистических добровольцев в
больницах. И тут польза для общества несомненна, но люди,
видя это, часто не замечают главного.
Люди воспринимают Церковь примерно так же, как люди,
разуверившиеся в существовании моря, воспринимают корабль.
Они смутно помнят, что корабль использовался для чего-то
важного, но не помнят, для чего именно. Они пытаются
понять, для чего его можно приспособить. Некоторые
любуются его украшениями, плавными очертаниями бортов и
резной фигурой на носу. Некоторые полагают, что в его тени
хорошо укрываться от солнца. Некоторые считают, что его
трюм можно приспособить под склад, а капитанский мостик
— для политических выступлений. Многие, впрочем,
считают корабль бесполезным — и время от времени
порываются разобрать его на дрова. Другие им возражают
— это наша городская достопримечательность, память о
нашей истории.
Но корабль существует не для красоты, не для митингов и не
для сбора музейных экспонатов. На нем плывут через море,
чтобы достигнуть другого берега. Так и основное
предназначение Церкви часто остается от людей сокрытым.
Поэтому, говоря о том, что Церковь может сделать для
общества, мы неизбежно приходим к вопросу: что такое
вообще Церковь и зачем она существует.
Люди внешние, как правило, подходят к Церкви с вопросом:
«Как Церковь могла бы послужить нашим целям»
— социальным, государственным, личным, вовсе не
обязательно злым, но «нашим». Однако у Церкви
есть ее собственная цель и ее собственный смыл; чтобы
понять, что она может сделать для общества, нам надо
постараться в него проникнуть.
Есть вопросы, которых люди склонны избегать и на которые,
тем не менее, необходимо ответить. Это, в частности,
вопрос о том, зачем вообще существует человек.
В нашем языке есть выражение «жизненный путь»;
люди проходят этот путь, пытаясь что-то ухватить по
дороге, сделать сам этот путь не таким трудным, избежать
катастроф и столкновений, не быть затоптанными — и
они хотели бы знать, как им в этом может помочь Церковь.
Церковь ставит вопрос немного по-другому — а куда вы
идете? Куда вы хотите дойти? Зачем вы вообще
предпринимаете этот путь? Не получается ли так, что
человек сначала карабкается на лестницу, а потом
обнаруживает, что она приставлена не к той стене? Не
получается ли, что он яростно бьется за какие-то
приобретения, а потом обнаруживает, что они ему не нужны?
Церковь, таким образом, побуждает нас задуматься над тем,
а зачем мы живем? Чего мы вообще хотим от жизни? Можно
вспомнить известное высказывание, что «человек
создан для счастья». С ним многие согласятся, и, в
общем, оно верно — и давайте немного о нем
задумаемся. Кем создан? Природой? Безличным эволюционным
процессом? Некоторые именно так и считают; например,
выдающийся французский ученый, убежденный атеист Жак Моно
пишет: «Чистая случайность, абсолютно свободная, но
слепая лежит у самых корней величественного здания
эволюции, и в результате человек, наконец, знает, что он
одинок в бесчувственных глубинах вселенной… Жизнь
вообще и человек в частности — явление уникальное,
единственное творение необъятной Вселенной, возникшее
вопреки планам природы... Человек должен наконец
пробудиться от тысячелетнего сна, и, пробудившись, он
окажется в полном одиночестве, в абсолютной изоляции. Лишь
тогда он наконец осознает, что, подобно цыгану, живет на
краю чуждого ему мира. Мира, глухого к его музыке,
безразличного к его чаяниям, равно как и к его страданиям
или преступлениям… Человек наконец сознает свое
одиночество в равнодушной бескрайности Вселенной, из
которой он возник по воле случая».
В рамках неверия утверждение, что «человек создан
для счастья», просто бессмысленно; человека вообще
никто не создавал, он явился результатом безличных
процессов, у которых не было — и не могло быть
— никаких целей, никаких «для», в том
числе цели делать человека счастливым. Другой взгляд на
человека предлагает Церковь; говоря словами Священного
Писания, она призывает нас познать, что Господь есть Бог,
что Он сотворил нас, и мы — Его, Его народ и овцы
паствы Его (Пс. 99). Человек действительно создан для
счастья — счастья большего, чем мы можем себе
вообразить и помыслить; как говорит Апостол, «не
видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на
сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1
Кор. 2, 9). Мы можем пребыть в неверии и полагать, что у
человека нет ничего, кроме земной жизни с ее немногими
радостями, жизни, ускользающей между пальцев, неизбежно
идущей к увяданию и концу. Мы можем принять Благую Весть
— мы бессмертны, и Бог уготовал для тех, кто
доверится и покорится Ему, блаженную вечность. Вне всяких
сомнений, это будет иметь огромное значение для того, как
мы будем проводить нашу земную жизнь.
Вспомним о проблемах общественной жизни, которые мы
упомянули раньше. Есть ли у всех этих проблем общий
знаменатель? Есть. Все эти проблемы связаны с
поведением людей. Ненависть, алчность,
безответственность, неумение и нежелание обуздывать свои
аппетиты, немилосердие к ближнему — все это имеет
совершенно определенное название, и называется это грехом.
Мирское восприятие общественных проблем страдает
отсутствием глубины — оно беспокоится о симптомах,
не замечая самой болезни. Заметить эту болезнь, увидеть
корень наших бед — значит совершить радикальный
внутренний переворот, переворот, которого люди склонны
избегать. Мы часто не хотим признаться себе, что страдаем
именно от греха — нашего собственного и наших
ближних. Так человек, страдающий от зубной боли, избегает
идти к врачу и пытается снять боль таблетками и
притираниями; однако чем дальше он откладывает, тем в
худшем положении окажется, когда, наконец, вынужден будет
обратиться за помощью. Часто непонимание в отношении
Церкви связано с тем, что люди ищут — и ищут в том
числе в Церкви — своего рода «таблеток»,
которые могли бы заглушить боль и снять остроту проблем.
Но Церковь не предлагает обезболивающих; Церковь не
торгует опиумом. Церковь предлагает исцеление.
В чине Оглашения (подготовки к Крещению) есть такие слова:
«Став же у дверей внутри храма, священник спрашивает
оглашаемого: “Кто ты?”. Тот отвечает: “Я
— желающий познать Бога Истинного и ищущий
спасения”. Священник: “Зачем пришел ты ко
святой Церкви?”. Оглашаемый: “Чтобы научиться
от нее истинной вере и к ней присоединиться”.
Священник: “Какую пользу надеешься ты получить от
истинной веры?”. Оглашаемый: “Жизнь вечную и
блаженную”».
Церковь предлагает обществу, прежде всего, истинную веру,
ведущую к познанию Бога Истинного, к Жизни вечной и
блаженной. И вот здесь между Церковью и людьми светскими
возникает огромный не только языковой, но и смысловой
барьер. Десятилетия свирепых атеистических преследований
сделали свое дело; люди не знают, как говорить — и
даже как думать — о вечной жизни. Вера, отношения с
Богом воспринимаются как что-то факультативное, что-то,
чему можно будет уделить какое-то время как-нибудь потом,
может быть, выйдя на пенсию, а пока следует позаботиться о
земном, о куске хлеба, о масле на этот кусок, о работе, о
карьере. Верующие воспринимаются как кто-то вроде
толкиенистов или любителей пеших походов — люди, у
которых есть определенное хобби. В вере видят форму
психотерапии, поисков разрядки и утешения.
Церковь, однако, не предлагает психотерапию. Церковь
предлагает истину. Вера — это не надстройка к
«обычной жизни». Это фундамент, на котором
строится вся жизнь. Когда Церковь говорит о покаянии, она
говорит не просто о том, что мы должны признать, что
поступали дурно, и решиться больше так не делать. Церковь
говорит об изменении самого фундамента нашей жизни, о
полном пересмотре наших взглядов на Бога, на мир, на
жизнь, на самих себя. Церковь говорит о том, что есть
живой, истинный, бесконечно реальный Бог, к которому можно
обратиться с молитвой, у которого можно искать помощи и
наставления.
Да, часто люди отвечают на это: «Мы хотим, чтобы
Церковь как-нибудь помогла нам решить наши проблемы, а с
Богом, покаянием и переменой жизни Вы к нам пока не
приставайте; это как-нибудь потом». Но все наши
проблемы коренятся в одной — наши отношения с Богом
разрушены грехом. Пока мы строим на ложном основании, мы
обречены оказываться у разбитого корыта. Как говорит
Пророк, «Меня, источник воды живой, оставили, и
высекли себе водоемы разбитые, которые не могут держать
воды» (Иер. 2, 13).
Поэтому первое, что Церковь может сделать для общества,
для Вас и для меня — научить нас истинной вере,
научить нас строить отношения с Богом. Однако научение
— это обоюдный процесс; нам самим следует приложить
усилия к тому, чтобы войти в церковную жизнь, задать
вопрос: «Что повелишь мне делать, Господи?»
— и принять ответ на него. Тогда мы сможем —
постепенно, идя путем покаяния и веры,— делаться
орудиями и служителями Божиими в Его попечении о мире и, в
частности, в решении общественных проблем.
Источник: http://www.pravoslavie.ru/smi/923.htm |