Однако внешние
обстоятельства, а именно смерть супруги, заставили о. Феодора изменить свою
жизнь. По традициям того времени, у вдового священника забиралась грамота,
дававшая ему право служить. 20 марта 1749 г. он лишился священнического места в
с. Елово, и 22 апреля того же года подал прошение о пострижении. После
этого он был отправлен на полгода в Успенский Трифонов монастырь.
Достойно проведя в монастыре испытательный срок, в том же году о. Феодор
был пострижен с именем Феодот, и уже 3 октября того же года новопостриженный
иеромонах был назначен строителем (настоятелем) Верхочепецкого
Крестовоздвиженского монастыря.
Строитель
пришелся по душе местному населению. Уже в следующем году «Крестовоздвиженского
монастыря вотчин старосты Ивана Дранишникова да выборного Зиновья Смолянинова
со крестьяны» обратились к еп. Антонию с прошением возвести строителя
иеромонаха Феодота в звание игумена «…по его состоянию и житию честному и до
экономии прилежно тшателному». 10 мая 1750 г. архиерей разрешил это посвящение «…для
лутчаго в том монастыре в церковном священнослужении благолепия и всяких
монастырских и вотчинных дел исправления».
Однако
последующая жизнь игумена Феодота напоминала скитания: в условиях частого
отсутствия настоятелей, вятские архиереи постоянно переводили его из монастыря
в монастырь, поскольку доверяли ему как человеку духовно опытному и не
искушенному в делах управления. В июне 1853 г. он упоминается настоятелем Подгородного
Богословского монастыря, а в
августе того же года – уже наместником Успенского Трифонова монастыря.
Позднее он вновь стал настоятелем Верхочепецкой обители.
Он много
заботился о благоустройстве вверенных ему обителей. Так, находясь в
Верхочепецком монастыре, он предложил начать там каменное строительство, но
из-за отсутствия средств его инициатива была отклонена. В Подгородном монастыре
он предложил сделать иконостас для храма. Чтобы получить дополнительные
средства на его сооружение, он попросил жалование, положенное ему по закону за
годы, когда он возглавлял новокрещенский приход.
Однако и в эти
годы не все в его жизни было спокойно. 3 октября 1761 г. в Вятской духовной
консистории началось следствие. Причиной стала жалоба крестьян
Крестовоздвиженского монастыря, которые обвинили игумена Феодота в «обидах» и
«притеснениях». В ходе следствия выяснилось, что приговор сочинили заочно
прибывшие в монастырь 6 человек. По словам же самих монастырских крестьян,
приговора они не сочиняли, об о. Феодоте отзывались как о хорошем игумене и
просили его оставить во главе обители. Тем не менее, из-за произошедшей ссоря
епархиальное начальство все-таки решило его уволить на обещание в Успенский
Трифонов монастырь.
Правда, уже на следующий год, 2 июля 1762 г., игумен Феодот Ившин был переведен на
место покойного игумена Германа в Чердынский монастырь.
В 1770-е гг.
он вновь упоминается заштатным игуменом в Трифоновом монастыре. В должности
наместника он управлял Успенским монастырем в период от отстранения от
должности архим. Андрея (20.12.1771) до поставления 12 августа 1772 г. нового архим. Поликрапа.
Вновь
Успенский монастырь оказался без управляющего после смерти
архим. Транквиллина (7.02.1776). Сначала временноуправляющим монастыря был
назначен казначей иером. Игнатий. Но 14 марта еп. Лаврентий указал,
что поскольку «…казначей человек молодой, а притом и иеродиакон, то старейшая
того монастыря братия могут делать ему в распоряжениях ослушания», поэтому
управление обителью до назначения нового архимандрита вновь было поручено
заштатному игумену Феодоту (Ившину). Он
исправлял свою должность до 6 октября 1776 г., когда новым настоятелем был назначен
архим. Каллист.
Иногда сами
архиереи просили престарелого игумена последить в их отсутствие за Архиерейским
домом. 5 марта 1782 г.
вятский епископ указал о. Феодота на время своей поездки в Уфу «…для
соблюдения чина, порядка и благонадежности» перевести из Успенского монастыря в
Архиерейский дом, чтобы среди монахов не было «непорядка и безчиния и паче
пианства».
Покидал ли
после этого о. Феодот Успенский монастырь – не известно. По непроверенным
данным, в 1788 г.
он вновь проживал в
Крестовоздвиженском монастыре на покое.
Тем не менее,
точно известно, что скончался он в Успенском Трифоновом монастыре в 1797 г. в глубокой
старости в возрасте ок. 90 лет. Похоронили игумена Феодота согласно его
завещанию в удмуртском с. Елово «под церковным настилом, за правым
клиросом». Вятские архиереи чтили его память и, приезжая в Елово, совершали
молитвы над его могилой.
Что касается
семьи о. Феодора, его дочь Елена (ок. 1729–1788) вышла замуж за Кузьму
Широкшина (ок. 1731 – до 1781),
ставшего сначала пономарем в с. Елово
(с 3.09.1746, по другим сведениям – с 8.12.1748), затем служил там священником.
Также у Федора Ившина был сын Сидор (ок. 1741 г.р.) и
внук Стефан Исидоров Ившин (1759–1822), служивший настоятелем в с. Елово и
также владевший удмуртским языком.
Вештомов А. И. История вятчан со времени поселения их при реке Вятке до
открытия в сей стране наместничества, или с 1181 по 1781-й год чрез
600 лет, сочиненная главного народного училища учителем исторических наук
титулярным советником Александром Вештомовым в 1807 и 808-м годах. –
Казань, 1907.
По указам 1.09.1720, 23.08.1721, 17.07.1722,
3.04.1731 новокрещеные получали льготы на 3 года в уплате налогов и несении
повинностей, в т.ч. рекрутской. При этом их собратья-язычники или мусульмане
должны были раскладывать на себя подати и повинности крестившихся. Для
новокрещённых же была даже отменена смертная казнь за те преступления, за
которые она предусматривалась законом. По высочайшему указу государыни Анны
Иоанновны от 11 сентября 1740
г. в Казани была учреждена Новокрещенская контора вместо
Комиссии новокрещенских дел (1735
г.) «для умножения христианского закона и вящшаго
утверждения в вере новокрещеных иноверцев», которая должна была создать
необходимые условия для миссионерской деятельности. Крещаемые получали в
подарок крест (медный или серебряный), одежду, а также деньги: от 50 к. до 1 р.
50 к. (ПСЗ-I. – №8236. 11 сентября 1740 г.)
Вештомов А. И. Указ соч. – С. 160–161.
Вештомов А. И. Указ соч. – С. 160–161.
ГАКО. – Ф. 237. – Оп. 2. – Д. 20а. – Л. 434.
|