Взяв в руки государевы вожжи, эта власть правила круто и решительно, ломая и строя, не жалея ни своих, ни чужих. Но когда, со временем, вожди состарились, старый запал прогорел, пропал страх, а вслед за ним из магазинов исчезли товары, и в августе 1991 года ГКЧП попытался ее спасти, ни один житель села не вышел на улицу, чтобы защитить эту власть. Не только потому, что все эти годы она решительно и последовательно искореняла веру, отслеживая каждое движение людей в сторону храма. Это могло смутить лишь тех, кто любил Церковь. Нет, теперь, после нескольких десятилетий безбожия, все было куда прозаичнее - измученные безденежьем и уже никому неверящие селяне давно уткнулись в свои огороды, и потому все, что происходило за границей этих нескольких соток, их попросту не волновало.

Именно тогда мне на глаза попалась небольшая заметка о Великорецком крестном ходе, которую сопровождала черно-белая фотография - молодой священник в отяжелевшем от влаги подряснике с крестом в руке шел во главе немногочисленной колонны паломников по раскисшей лесной дороге. И от этого снимка повеяло другой жизнью - еще незнакомой, но глубокой и настоящей. Там, в этой далекой жизни, которая одновременно текла где-то рядом, люди жили молитвой, мужественно преодолевали посланные им испытания и точно знали, зачем и куда они идут. Это была именно то, что, как я понял много лет позже, Церковь называет «новой жизнью в Христе». И мне тоже захотелось пойти с ними на реку со сказочным названием Великая, словно сошедшим со страниц древнерусских былин.

далее
http://ruskline.ru/monitoring_smi/2010/iyun/12/pesheshestviya_neofita_v_poiskah_smysla_velikoreckogo_krestnogo_hoda/