- Если спуститесь в подвал храма Всех Скорбящих Радость, то в стене склепа увидите отверстие, в нем разбросанные кости - это следы, оставленные расхитителями. В тридцатые годы вандалы вскрывали могилы, снимали с покойников золотые нательные крестики. Наживались. Могила игуменьи Апфии, конечно, тоже разорена, давно... - рассказывает казанский краевед Анатолий Елдашев. Предмет его исследований кому-то покажется странным: изучает кладбища. Читает надписи на могильных плитах и выясняет, кем были люди, которым отдали последние почести, как жили и что после себя оставили. Он изучает их жизнь так дотошно, что кажется, нет уголка в Казани, о котором Елдашев бы не знал теперь какую-нибудь историю.

К слову, самое старое дерево в Казани, оказывается, растет на Архиерейских дачах. Эту сосну посадили в тот год, когда в Казань приезжала Екатерина Вторая. Теперь она стала деревом в три обхвата. А девять самых звонких казанских колоколов были на здании Александровского пассажа. До революции колокольня раскатисто исполняла "Боже, царя храни!", а потом ее перенастроили на идеологически более подходящий марш Сайдашева. Только звучал он недолго. А в 2005 году колокола сняли с разрушающегося здания Пассажа и унесли в какие-то хранилища минкультуры. Краевед говорит, что терять их ни в коем случае нельзя, потому что таких наборов колоколов в России осталось не больше пяти. А еще Елдашева занимает пребывание в Казани Елизаветы Федоровны. В годы Первой мировой войны сестра супруги Николая Второго лично ухаживала за ранеными: православным солдатам дарила Евангелие, мусульманам - Коран.

- Апфия же была дочерью простого деревенского священника из Сарапульского уезда, - говорит краевед. - Я узнал о ней, когда заинтересовался свияжским храмом Всех Скорбящих Радость. Он ведь один из самых монументальных и выразительных в Поволжье. Изнутри - псевдовизантийский, похожий на храм Софии в Константинополе, а снаружи весь покрыт настоящим древнерусским кирпичным узором: тут и кресты, и полуколонны, и арки. И все не окрашены, чтобы не испортить впечатления...

Спроектировал этот храм Федор Малиновский, как и Троицкие соборы в Раифе и Лаишево, Всесвятский храм в Зилантовой обители, Варваринскую церковь в Казани. Все они очень традиционные. Кроме одного - того, что Малиновский построил в Свияжске. В нем, еще не освященном, похоронили человека - ту самую игуменью Апфию. Миловать подобным образом могли разве что за особые заслуги. Только чем же могла так проявить себя скромная женщина, о смерти которой даже высоких особ почему-то оповестили телеграфом?

Ученый пересмотрел старые газеты, церковные книги, и жизнь прославленной монахини стала открываться ему с самого ее детства. Апфия, в миру Анна Юмина, осталась без отца, когда ей было всего 8 лет. Отец девочки скончался, оставив без всяких средств к существованию жену с малолетними детьми. Казалось, жизнь не сулила этому ребенку ничего хорошего. Но XIX век был расцветом монастырей: буквально из нищеты возродились в это время Валаам, Оптина пустынь, Дивеево - и за счет высокой духовности монашествующих, и за счет сердечной доброты меценатов. Наверное, неудивительно, что когда Анне исполнился 21 год, она решила сходить в Киев и другие святые места помолиться. И кто знает, как бы сложилась судьба острова Свияжск и как бы он выглядел сегодня, если бы на обратном пути Анна с подругами не решила заглянуть в этот шумный уездный город. Где-то здесь в монастыре ей повстречался Николай Хрисоногов - человек, который взял на себя странный обет: ходить по городам и собирать деньги на строительство храмов в Макарьевской пустыне. Старец поговорил с девушкой и посоветовал ей остаться в Свияжске. Так Анна и стала послушницей. А за изумительный голос ее поставили петь на клиросе.

- Изучение некрополей - захватывающее дело, оно заставляет задуматься о суетности жизни, - говорит Елдашев. - В 57 лет Апфия стала настоятельницей Иоанно-Предтеченского монастыря. И тут же начала грандиозное строительство: внутри монастырской ограды вырос целый городок корпусов и построек. Но главным делом игуменьи стало возведение большого собора. Источники рассказывают, будто матушка Апфия сама заготовляла стройматериалы и строила сама. Ученые выяснили, что на счету монастыря в это время было всего 14 тысяч рублей, а сто тысяч матушка дала из собственных средств. Женщина экономила на всем, оставив себе только ту сумму, которая потребуется для погребения: не обременять же по смерти своей сестер...

Анна Юмина, игуменья Апфия, умерла, не увидев, как освятили построенный при ней собор. Верующие решили, что храм должен стать памятником женщине, которая создала остров таким, каким мы его знаем. И поэтому игуменью Апфию похоронили внутри храма, в специально для нее возведенном склепе.

- А у нас никто этого не знает, - с сожалением констатирует Елдашев. - А я говорю: восстанавливать надо не только храм, но и склеп Апфии. Без этого реконструкция будет только внешним благолепием.

Свое предложение краевед направил в управление культуры и Казанскую епархию.

Елена СЕДЫХ.
http://www.evening-kazan.ru/article.asp?from=section§ion_id=7&id=35974&artcount=4444&artoffset=0&limit=20